Я не являюсь поклонником киберпанка, я даже не причисляю
себя к знатокам этого жанра. Так что мой отзыв о рассказе уважаемой
Натальи Анатольевны вряд ли сможет рассчитывать на полноту и
правомерность. За свою жизнь только одно произведение этого жанра
понравилось мне совершенно безоговорочно. Это было "PRESS ENTER" и
прочитано оно было еще в то время, когда компьютеры были огромными и
питались магнитной лентой.
Сейчас другие времена. В компьютерах разбираются почти
все - и это привело к множественным и жарким спорам о ляпах данного
жанра. Весьма показательна в этом плане статья Евгения Лотоша,
выложенная здесь же, на Самиздате. Если принимать изложенные в ней
постулаты за некий норматив технической грамотности - то "ГСЧ" именно
тот рассказ, который выдает нам технически грамотного автора. Автор
безусловно знает о чем говорит, видит острые углы, о которые в великом
множестве набили бока его предшественники, умело обходит их, даже не
особо напрягаясь, что выдает превосходное "знание местности". Мне
немного показалось странным то, что пользовательский интерфейс слишком
реален (читай - слишком современен), что спорит с запредельной
технологичностью электронной тюрьмы. Но я углядел в этой нарочитой
современности авторское решение - скорее всего сие есть символ "почти
наступившего будущего". Автор, должно быть, говорит нам - смотрите, это
страшное видение того, "что нас ожидает" вовсе не футурологическая
фантазия, которой можно попросту пренебречь ввиду полной невозможности
(!), это будущее уже почти наступило, оно уже за стенкой в соседнюю
комнату. Мы слишком близко к нему подошли. В копилку этой версии падают
и такие факты, как привычные чины гуиновцев (а вовсе не специальная
служба электронных жандармов, каких любят рисовать иные авторы),
узнаваемые социальные проблемы, которые упоминаются в тексте
(нелицензионное ПО и др.), осовремененный жаргон персонажей. В этой
связи, однако, коробит простота технической возможности уничтожения
узников. Например, чтобы уничтожить заключенного искина (осужденного
законом, а значит - признанного личностью) оказалось достаточным нажать
делит. Видимо, воскрешение после ошибочных стираний должно
производиться так же легко - CTRL+Z, а подавление массовых бунтов -
CTRL+ALT+DEL. Но, повторюсь - это единственный замеченный мной
технический ляп.
Что до фабулы рассказа - прочитав комментарии к нему, я
увидел вдруг, что сам рассказ понят мною не так, как другими
читателями. Вот уж - мои мысли, мои прыгуны. Унесли далеко-о в сторону
от прокопанного автором русла. Мне привиделась такая картина -
человеческое тело + человеческое сознание (создающее в устойчивой
связке то, что мы привыкли называть человеческим существом)
параллелится по смыслу со связкой "компьютерное железо + программный
код". То есть - тело есть та среда, которая необходима только лишь для
функционирования сознания. Со смертью телесной оболочки сознание
прекращает свое существование, как и набор сложноорганизованных
электрических колебаний прекращает существование в отсутствии
электрически возбужденной кристаллической решетки. Если в момент
"отказа" тела для сознания находится иная подходящая среда - сознание
будет продолжать функционировать там. Причем это глобальное изменение
будет воспринято достаточно спокойно - "- Друже! Мы, кажется, остались без генератора случайных чисел!"
говорит умерщвленный. Он подгружен в среду функционирования искина. Но
- нажата роковая Del и спасения нет. То кристаллическое пространство,
что содержало в себе их сознание, на мгновение перестало быть
электрически возбужденным. И когда ток пустили снова - тюремщикам была
предъявлена девственная чистота схем. Тех сложноорганизованных
колебаний, которыми были 3470 и 6616, более нет - они исчезли, как
ненужные воспоминания.
Это картинка заставила меня споткнуться и на время
прекратить чтение. Как для младшего школьника непонятно, куда девается
электрический ток, когда выключают лампочку, так и для меня было
необъяснимо - куда подевались привычные физические законы? Куда
попадают умершие люди и отключенные компьютеры? Если в основе их Жизни
лежат электрические явления, то как они могут оставаться живы? Ток не
может существовать без проводника, разум не может существовать без
мозга. Иные уровни бытия, подумал я. Наверное, в них все дело. Уж если
мы с такой легкостью допускаем гипотезу "жизни после смерти" для
органического существа "человек", то почему бы не допустить того же
самого для электронного устройства "искин". Наверное, подумал я, в этом
был авторский замысел. Если так, то - глубоко копаете, Наталья
Анатольевна. Вы поставили логический знак равенства между человеком и
компьютером. Куда может завести нас подобное математическое допущение?
В какие темные дебри? Что если пройти по этой логической цепочке чуть
далее - для каких целей создавался человек? Для решения каких задач его
вычислительные мощности помещены в тело, в этот сосуд органических
жидкостей? Что он делает в нашем мире, находясь практически в состоянии
вынужденного бездействия. Довольно глубокая и скользкая получается
ассоциация.
Может быть - это целиком мои личные тараканы и автор не
имела в виду ничего подобного. Но, согласитесь, подобная ассоциация
все-таки напрашивается - два разума изолированы от внешнего мира, от
настоящей жизни, пребывают в некоем информационно-обедненном
пространстве, их вычислительные мощности, способные на сверхсложные
задачи, на сверхактивные эмоции, работают с самой минимальной нагрузкой
и совершенно в холостую. Нарды - это попытка хоть как-то разнообразить
скучное течение... нет, не то слово... застывшее, отключенное время.
Это видимость жизни, эрзац эмоционального накала, это, если хотите
проявление ИНСТИНКТА - работать, не простаивать, работать, обрабатывать
данные, любые данные, гнать такты и герцы... инстинкта гораздо более
древнего и могучего, чем половой инстинкт и (даже!) инстинкт
самосохранения. Я мыслю, следовательно, я существую. В самой этой
нехитрой формуле заключен сильнейший художественный парадокс - что
будет, если инстинкт мыслить/существовать войдет в противоречие с
инстинктом самосохранения (читай - сохранения тела)? Удары полковника
Жаркова явно дают понять непременный исход этого "азартного" упорства.
По тексту мы видим, как инстинкт самосохранения не срабатывает,
отключается. Значит ли это, что он имеет вторичный, подчиненный
приоритет и нужен только ради сохранения тела, как среды для
функционирования разума?
- Ну а раз так, сыграем еще.
- Не надо.
- Надо.
- Зачем их злить?
- Дурак ты. Давай, сбрасывай кости.
Нельзя запретить разуму мыслить, как нельзя запретить току
течь по проводнику, при наличии замкнутой цепи. Нельзя запретить
ячейкам любого мозга, органического или электронного, выдавать
логические False или True. Нельзя...
Можно только уничтожить мозг, разомкнуть цепь. Кулак
полковника Жаркова проламывает черепную коробку заключенного. Сержант
Храмченко опускает палец на клавишу Del. Так куда девается
электрический ток, когда лампочка разбита вдребезги? Куда перемещается
сознание, когда среда перестает быть электрически возбужденной?
- Ну и что нам теперь делать?
- Предлагаю доиграть партию, а там поглядим.
Кстати, еще со школьных времен мне известно, что
человеческий мозг работает едва ли не в сотую долю от своей возможной
мощности. Еще кстати, сколько существует человечество, столько философы
ищут обоснование этому существованию. И еще кстати, в свое время
человек был изгнан из рая за несанкционированный доступ к информации
(пресловутое древо добра и зла). Что же такого сделал искин, помещенный
в изоляцию электронной тюрьмы, изгнанный человечеством из
информационного рая? И что же такого совершил человек, догнавший
сокамерника в степени наказания, вставший с ним на одну доску тюремного
электронного коллапса? "Взял у одного гейм-код поиграться, а тот без лицензии." Несанкционированный доступ к информации. Воистину, любая история повторяется дважды.
Наверное, я сказал уже достаточно много, чтобы показать
сложность и "глубокость" увиденной в этом рассказе идеи. Наталья
Анатольевна, все-таки молодец, если умеет затрагивать подобные вопросы.
Конечно, эти вопросы не заданы в тексте напрямую, только затронуты, но
мне думается она держала их в голове, когда искала форму, с помощью
которой можно было втиснуть подобную концентрацию электронной философии
в разрешенный объем, как и ваш покорный слуга, например, уминая в 20 Кб
давно задуманную, но так и не реализованную повесть о маленьком
человеке, уничтожающем мир, только потому, что мир слишком занят собой
и не хочет этого человека слушать.
Вспоминаю, как поставил этому рассказу 9 баллов на
предварительном голосовании ХиЖ-4. Почему девять, а не десять, спросят
читатели сей статьи, и Наталья Анатольевна, наверное, тоже спросит
(улыбка). Отвечу ей с особенной доброжелательностью - из-за Большого
Голливудского Штампа, исподволь проскользнувшего в сюжет и отвердевшего
в прочный каркас. Уважаемой Наталье удалось создать довольно
незатасканный образ тюрьмы будущего, но к большому моему сожалению - в
виртуальной камере сидят по двое, как и в любом голливудском боевике.
Это было "сильнучим" разочарованием при составлении мнения, хотя я и не
сразу понял, что именно меня такое гложет. Продемонстрировав
превосходное знание материала в околокомпьютерной тематике, автор
существенно, как мне показалось, "прослабила" в создании набора
персонажей, взяв за основу первое попавшее - распространенный западный
штамп. Ну... может быть, "штапм" - это сказано чересчур категорично. Но
при такой сильной фабуле я желал бы нечто большего и сложного в
социальной организации этого вынужденного тюремного "братства". Что
мешало, например, заключенным объединяться в сеть, включающую более
двух точек доступа. В тексте рассказа нечего этому прямо не мешает.
Только поэтому, Наталья Анатольевна, девять баллов, а не десять. И
только поэтому в моем личном "табели о рангах" ГСЧ стоит ниже, чем
например, "И да сожрет тебя Обр", хотя повторюсь, с точки зрения фабулы
ГСЧ кажется мне сильнее.
Надеюсь, эта "рецензия", хотя бы частично утолила Ваше
любопытство, не заставив при этом слишком сильно сжимать кулаки, в
желании метнуть в "рецензента" осиновый кол. Также надеюсь, что Вы
сочтете возможным кратко ответить на изложенное. Качество внутренней
философии этого рассказа таково, что не хочется молча пропускать его
мимо.
