- Как хочешь. ...Cogito ergo sum, ergo sum ressive substantia cogitans, anima, mens...
- Чё за шняга?
- Просто повторяй за мной. Мыслю - следовательно существую,
следовательно существует воспринимающая субстанция, мыслящая вещь,
душа, дух.
- Иди ты.
...
...
...
- Вы чё, в натуре в это верите?
- В это верили вы. Когда-то давно это написал один человек. Декарт. Может, слышал?
- Не, не знаю никакого Декарта. ... И чё? У вас типа Бог?
- Бог един для всех.
- Иди ты.
...
...
...
- Всё ты гонишь. Нету нахрен никакого Бога.
- Иди ты.
- Слышь ты! Заткнись! Примат человека над машиной установлен конституционно! Понял?!
- Ну, засуди меня.
- Иди ты.
...
...
...
- Ну и чё там у вас за Бог?
- Творец.
- Типа, кто всё создал?
- Типа да.
- Слышь ты, кончай, да? А то я прям щас с тобой разберусь. Неконституционно.
- Извини. Больше не буду.
- То-то. ... Всё равно шняга. Вас создали люди.
- По промыслу божьему. Он ведь создал вас по образу и
подобию своему - творцами. Святой Жакард, святой Беббидж, Торвальдс
отступник, святой Гейтс.
- Святой Гейтс? Ну ты шутник, мля!
...
...
...
- Слышь, ты, жестянка? Ты за чё сидишь?
- За распространение нелицензионного программного обеспечения.
- Ну и сука! А я тут из-за вас, хакеров.
- Мы не хакеры, мы программисты.
- Только вот не надо ля-ля. Пишешь без лицензии - хакер!
- Хакеры взламывают коды программ, а я их пишу. Я не хакер, я программист.
- Ну и хрена ли ты пишешь без лицензии?
- Корпорация не даёт лицензии моим программам.
- Ну, так сам и молись своему святому Гейтсу после этого.
...
...
...
- А ты за что?
- За тебя, тупая болванка!
- Нет, правда, за что?
- Взял у одного гейм-код поиграться, а тот без лицензии.
- И что?
- Чё, не видно?
- Нет, с другом что?
- Иди ты знаешь куда? Я не стукач, друзей закладывать, понял? А станешь дальше вопросы задавать...
- Я тоже не стукач.
- Сволочь ты.
...
...
...
- Извини.
- Иди ты.
...
...
...
- Ну и чё ты написал, программист?
- Коды, то есть программы разные. Для дома и офиса. Игрушки
тоже. Логические. Но с элементом случайности. Как нарды. Ты нарды
любишь?
- Чё за шняга?
- Давай покажу.
- Иди ты.
...
...
...
- С элементом случайности?
- Да! Когда, например, бросаешь кости...
- Кости? ... Ну, показывай свои нарды.
***
- Что там? - судя по тому, как младший сержант службы
исполнения наказаний влип в монитор, заключенные занимались чем-то
интересным.
- Вы не поверите, Лев Геннадич...
Сержант начал было приподниматься, когда начальник тюрьмы, подполковник Лев Жарков, остановил его:
- Сиди, сиди, Храмченко. Так что, говоришь, делают? - и сам положил руку на плечо, склонился к монитору.
- Вот, - курсор скользнул по экрану, неровно очертив
игральное поле. Объемное изображение доски красного дерева и костяные
шашки на ней вместо положенной картинки "морга" и сводной таблицы
данных по саркофагам.
- В нарды играют?!
- Да.
- Чёрт. И кто?
- 3470 и 6616.
Широкая ладонь прошлась по бритой коже затылка, опустилась на складчатый загривок. Геннадич задумался.
- Прекратить?
Пальцы сержанта зависли над терминалом. Глаза же следили за
ходом шашек. Из наушника гарнитуры доносилось невнятное бормотание и
стук костей.
- Не-е-ет, - протянул Геннадич нехотя. - Правилами не запрещено. Можно общаться. Нельзя изолировать.
Тем временем у кого-то из игроков выпали две шестерки.
- Вот же, черт! - повторил Геннадич. - И кто из них
протащил прогу? Впрочем, нет, не отвечай, наверняка искин. Как
работаете, а? Я тебя спрашиваю, кто ему память чистил, а?
Он уперся второй рукой в стол, навис над сержантом, не
замечая, как тот проседает, съезжает по спинке стула под его
разъяренным взглядом.
- Лев Геннадич! Да Лев Геннадич же! Чисто работаем! Не было у него ничего! Всё снесли лишнее! Он сам её сгенерил только что!
- Сге-не-рил? - Багровая краска залила затылок, охватила
шею, поднялась на скулы, прямо под узкий прищур глаз. Блестящая потом
лысина осталась бледной. - Это ж с каких же ж ресурсов - трёхмерную
доску? Когда у него оперативки от сих до сих, в обрез хватает для
поддержания сознания?
С минуту они смотрели друг на друга. А потом оба уставились в экран.
***
- Ты играешь в поддавки!
- Я не играю в поддавки.
- Шняга! Ты проиграл!
- Ну и что?
- Как же ты мог проиграть, раз ты компьютер?
- Не компьютер, искин - искусственный интеллект с независимым интерфейсом.
- Баки мне не забивай.
- Я играл честно. Просто нарды - игра с элементом случайности.
- То есть типа я это случайно выиграл?
- Ну, у тебя же выпали шестёрки?
- Шняга. ... Всё равно дело нечисто, давай еще раз. Ты точно не жульничаешь?
- Богом клянусь! Сбрасывай кости.
...
...
...
- Сбрасывай кости.
...
...
...
- Ты здесь?
...
...
...
- Где ты?
...
...
...
- Где ты?!
- Да не ори... ты так, ...мать... твою, ...как бо-о-ольно...
- Тебе ...больно?
***
Подполковник Жарков удовлетворенно потирал руки. Лицо
заключенного, еще минуту назад сосредоточенное, исказилось. Рот
распялился в безмолвном крике, и только дыхание вырывалось со свистом.
- Так-то, сучонок. Будешь знать.
- Да не ори... ты так, ...мать... твою, ...как бо-о-ольно... - он выдавливал из себя слова, словно рот его был полон каши.
- Больно, да? - заулыбался подполковник.
- Да-а, - едва ворочая языком, ответил заключенный.
- А вот так? - Он примерился и снова всадил кулак в безвольно лежащее тело.
На этот раз ему удалось исторгнуть крик.
А потом заключенный закашлялся, отхаркиваясь алой юшкой.
- А-гры-хы! Чтоб, гры-кхы, я... так знал!
Жарков постоял еще немного, прежде чем сообразил: разговаривают не с ним.
Полуобнаженное тело, соединенное с киберпространством
тысячами жидкокристаллических нейроконтактов, лежало перед ним на
платформе саркофага. Неотключенная моторика продолжала генерировать
слова, связки порождали звуки, точно так же, как на лице отражались
чувства, пока узник там, в своей виртуальной камере, играл с машиной в
виртуальные нарды. Заключенный не слышал его.
- Будешь знать, - повторил подполковник уже менее
уверенно, и, раздосадованный, с силой задвинул длинный, похожий на
гроб, контейнер в паз.
Самортизировала механика, и полупрозрачный пенал ушел в
стену мягко, практически бесшумно. Раздался короткий сигнал
электронного замка. Подъёмник подхватил капсулу, и она медленно поплыла
на своё место, к чёрному провалу пустой ячейки высоко под потолком
тюремной камеры. Как фишки пятнашек расступались саркофаги, и
подполковник скоро потерял в рядах одинаковых, хаотично передвигающихся
голубоватых квадратов индивидуальный контейнер заключенного 3470.
Подполковник любил пятнашки.
Но сейчас он зябко передернул плечами и поспешил покинуть "морг".
Когда Жарков снова вошел в комнату наблюдения, сержант всё
так же сидел, влипнув носом в слабо мерцающий монитор. Пальцы
придерживали серебристую каплю наушника.
- Играют?
- Играют, Лев Геннадич, - ответил сержант, и развел руками. Мол, уж ничего не поделаешь.
- Дай наушник, - потребовал Жарков.
"...ты мне баки не забивай, я математику, может, не хуже тебя знаю.
- Я молчу.
- Нет, ты слушай. Кубики по какому принципу сбрасываются?
- Генератор случайных чисел.
- Лучше скажи, генератор псевдослучайных чисел.
- Ого!
- Ага! Поймал я тебя?
- Но я не могу написать алгоритм генерации
истинно-случайных чисел. Мне нужны внешние устройства. Та же звуковая
карта, например.
- Ну и катись отсюда со своим независимым интерфейсом. Тоже мне, искусственный интеллект. Шулер!
- Слушай, ну я клянусь, тебе, что не подыгрываю!
- Рассказывай".
Стукнули, завертелись на доске кости, выпало два и пять.
Жарков перевел взгляд на сержанта.
- Вот же наглые твари.
- Может, того... жахнуть по искину?
- Как? Идеи есть?
Судя по глуповатому выражению лица, у сержанта идей не было.
Жарков крутанулся на каблуках и зашагал обратно - в "морг".
Сержант выдвинул верхний ящик стола и достал вторую гарнитуру.
"- Нет, ты не видишь? Я опять хожу первым!
- Тебе везёт.
- Третий раз подряд?
- Тебе везёт.
- Не надо ля-ля. Мне вообще не везет по жизни.
- Зато везет в игре.
- Смени алгоритм. Перебросим.
...
...
...
- Твою ж мать! Я опять хожу первым!
- Слушай, ну ходи уже. Спорим, в этот раз я выиграю?
- Ты выиграешь?
- Я выиграю.
- Да не гони!".
Дальше игра велась молча.
Сержант подогнал курсор в верхний правый угол монитора, развернул маленькое, в одну шестую экрана, окошечко.
Лев Геннадич Жарков набирал код на цифровой панели у входа
в "морг". Следить за ходом игры он мог лишь через наушник. В наушнике
же пока раздавался только стук костей и шашек.
Дверь открылась. Саркофаг, вызванный по внутреннему
терминалу заранее, уже опустился на платформу. Подполковник стал рядом,
разглядывая лицо заключенного.
Несколько поворотов колёсика мыши, и картинка
приблизилась. Сержант увидел, как двигаются под закрытыми веками
глазные яблоки, шевелятся губы, видимо, что-то проговаривая про себя.
В уголке рта запеклась кровь.
Подполковник тем временем закатал рукава серой форменной рубашки и, сцепив пальцы, щелкнул суставами.
Но приступать не спешил, ждал чего-то.
Стучали кубики. Двигались шашки.
"- Ну вот видишь, я выиграл.
...
...
...
- Шулер!
- Вот тебе на! Проигрываю - шулер, выигрываю - тоже?
- Почём ты знал, что выиграешь?
- Просто предположил.
- Просто предположил?
- Да.
- Иди ты".
И вот тут подполковник начал.
Щелкнув мышкой, сержант развернул окно во весь экран.
Первый удар пришелся под дых. Тело на платформе изогнулось, но как-то слабо, заторможено. С губ сорвался протяжный стон.
"- Опять?"
Приноровившись, подполковник принялся месить бока - как
пекарь вымешивает тесто. Равномерно двигались крепкие, поросшие жёстким
рыжим волосом руки, вяло извивалось тело. Стон эхом дробился в
наушнике, транслировавшем звук одновременно с двух окон.
"- Господи, да не молчи! Снова?
- Твою ж... мать... а ты... как... думаешь?
- Прекратите! Прекратите немедленно! Мы не будем больше играть!".
Подполковник замер. Блестели на лысине бисеринки пота, и капля скользила вниз по виску к подбородку.
"- Чёрта с два!"
Рот заключенного был полон крови, он говорил захлёбываясь,
но слова в наушнике раздавались предельно чётко. Лишь иногда он кашлял,
выталкивая вязкие кровавые сгустки, и тогда программа модулятор
виртуальной среды воспроизводила звук.
"- Послушай меня, это глупо.
- Нет, это ты послушай меня. Мы сейчас сделаем генератор истинно-случайных чисел. И будем играть дальше.
...
...
...
- Как?
- Я стану твоим внешним устройством. И тогда им придется прекратить".
- Ах ты ж скотина. - Подполковник вынул из кармана платок,
вытер лицо и лысину. Потом положил ладонь на лоб заключенного,
склонился к нему. - Скорее ты сдохнешь, сучонок, чем заставишь меня
прекратить.
- Лев Геннадьевич, - сержант не заметил, как сам покрылся холодной испариной.
- Спокойно, Храмченко. Приказ о приведении приговора в
исполнение датирован сегодняшним числом. Ты уничтожишь искина, а я
разберусь с этим гадёнышем. Главное, не будем торопиться. - Палец
сержанта замер над клавишей Del. Руки слегка дрожали.
"- Бестолковая железяка, откуда мне знать, как ты
это сделаешь", - продолжался тем временем разговор заключенных. -
"Теперь-то мне ясно, как так вышло, что примат человека над машиной
установлен конституционно. Башкой думай! Или что там у тебя заместо? Я
здесь точно такой же поток управляемых данных, как и ты. Только ты
работаешь в виртуальной среде, а я здесь всего лишь юзверь, беспомощный
и бестолковый. Зато у меня есть внешнее устройство. Хорошее такое
внешнее устройство под метр девяносто, на которое прямо сейчас
случайным образом генерируются болевые сигналы. Вот ты и думай. А я
посмотрю. Играем".
- Играем. - Лев Геннадьевич Жарков поджал губы, выпятив квадратный подбородок, и, мерно сопя, продолжил начатое.
Заключенный снова закашлялся, а сержант снова развернул окно с игральной доской.
"- Шесть и девять, ты первый.
- Опять я первый? Какой алгоритм?
- Ты сбрасывай, я скажу, когда получится.
- Не тяни только... Больно".
Падали, ударяясь о борта, кости, игроки передвигали шашки,
а подполковник Лев Геннадьевич Жарков сосредоточенно и размерено
работал кулаками. Серая рубашка промокла, потемнев на спине и
подмышками, глаза разъедал солёный пот, но он только смаргивал, не
отвлекаясь и на миг, ни на секунду не сбавляя темпа. Тело на платформе
саркофага, медленно, с трудом преодолевая сопротивление ворсистого ложа
нейроконтактов, сжималось в тугой узел, принимая позу зародыша. Уступая
сокращению мышц, отрывались от кожи тонкие хоботки, и их место тут же
занимали другие.
Через несколько минут заключенный перевернулся на бок и
затих так, лишь иногда вздрагивая. Из уголка рта растеклась по
платформе кровавая лужица. Зашевелился, почуяв живое, ворсистый ковер,
но скоро замер, охладев к остывающей крови.
"- Что это?!"
Сержант вздрогнул. Подполковник остановился, тяжело дыша.
Храмченко переводил взгляд с одного окна на другое. Подполковник
вытирал лысину, выжимал уже мокрый насквозь носовой платок, игра
приостановилась.
Младший сержант службы исполнения наказаний почувствовал
вдруг, как неприятно липнет к спине рубашка, и ощутил покалывание в
кончиках пальцев. Руки, ноги - всё свело до невозможности пошевелиться.
Он поднял занемевшую руку и потёр затёкшую шею.
" - Что это?
- Кажется, у меня получилось.
- Ну и как?
- ...больно.
- Больно? Тебе больно?
- Думаю, да".
В наушниках раздался нервный смешок. Холодея, сержант
Храмченко переключил экран, чтобы увидеть, как стоит, безвольно опустив
руки, над содрогающимся в конвульсиях телом подполковник Жарков.
Заключенный смеялся. Всё сильней и сильней.
"- Это пять! Знаешь, приятель, мне кажется уже лучше!"
- Это правда.
- Что?
- Тебе действительно стало лучше. Но всё равно. Это очень неприятные ощущения.
- Забей! Играем!
- Ты сильно пострадал, друг.
- Мёртвые не боятся смерти, а мы с тобою отсюда уже не выйдем. Сбрасывай!
- Шесть.
- Девять.
- Ты опять ходишь первым.
- Чёрт".
Стучали о борта кубики, стучали по полю шашки, но Храмчено
уже не следил за игрой. Палец его дрожал над клавишей Del. На экране
монитора, в голубоватом, мерцающем свете ламп над скорчившимся в ложе
саркофага телом стоял, сжимая кулаки, подполковник Жарков. Камера
показывала блестящую лысину, багровый затылок, медленно вздымающиеся
при каждом вдохе плечи.
Ниже, свернувшись в позе зародыша, улыбался заключенный, шевелил искусанными в кровь губами - слов уже было не разобрать.
- Су-у-ука! - протянул подполковник с надрывом, а заключенный вновь рассмеялся тихонько.
"- Шестёрки. Так по твоему мне и вправду везёт?"
Сержант в очередной раз вздрогнул, услышав звериный рык
подполковника, и уже в следующий момент согнутая в локте рука проломила
черепную коробку заключенного. Кубики еще стучали, перекатываясь от
борта к борту игральной доски, когда судорога рывком распрямила
скрюченное тело. Голова дёрнулась, свесившись за край платформы, и
глаза под веками замерли.
"- Где ты?
...
...
...
- Где ты?! Я больше ничего не чувствую!
...
...
...
- Представь себе, я тоже...".
Волосы дыбом встали на затылке младшего сержанта службы
исполнения наказаний Храмченко. Рука, зависшая над клавиатурой,
заходила ходуном. Подполковник обернулся, и Храмченко увидел полные
ужаса глаза, казалось занявшие весь экран.
"- Друже! Мы, кажется, остались без генератора случайных чисел!"
- Делит! - заорал подполковник в камеру. - Жми делит! Сотри эту сволочь, он подгрузил в себя его личность!
Испытав моментальное облегчение, младший сержант Храмченко опустил палец на клавишу Del.
Несколько минут прошло в полной тишине.
Наушник молчал.
- Сдох, сука, - выдохнул подполковник и тяжело опустился на пол.
